E-mail:

Instagram: #portnovfolio

Выберите товар
и добавьте его в корзину.

Смерть

Поделиться:

 


Следующий день оказался мрачнее предыдущего. Поначалу, после сна чувствовал бодрость, испытывая приподнятое настроение. Так бывает, но вскоре проходит, когда осознаёшь, что ничего не изменилось… И хотя меня навещали как минимум раз в день, по одному или целыми делегациями. Но это лишь слегка скрашивало окружающую серость: всего несколько часов оазиса приятного общения посреди пустыни ожидания. 99% угнетения навевала обстановка. А сегодня, из-за какой-то профилактики, день омрачился бесполезностью: стационар не работал на моё здоровье, так как не проводились обследования и процедуры, и висела ширма неведения о моей операции.

Но как бы не жалел себя, судьба указала на чьё-то более плачевное положение: в тот день я стал свидетелем чужой трагедии.

На соседней койке, справа от меня лежал представитель правоохранительных органов по имени Юрий. К сожалению, не успел лучше с ним познакомиться. В тот день, 17 февраля, Юрий готовился к операции, которая предстояла завтра. Трудно сказать, что именно он испытывал, и как переживал, могу только вспоминать собственные ощущения по такому же поводу. Но, несомненно, в душе Юрия совершалась тяжёлая работа.

Вечером я обратил внимание на странную мистификацию: Юрий ждал, что к нему придёт дочь, и поэтому собирал кое-какие вещи, чтобы передать ей. Он повернулся к своей тумбочке, что справа у изголовья моей койки, нагнулся, и, видимо, посчитав положение неудобным, пересел на мою койку. Я в это мгновение лежал спиной к происходящему, но чуть только Юрий приблизился, от него повеяло странным холодом. Меня в тот миг даже передёрнуло, от жуткого предчувствия. Но я не придал этому тогда особого значения и вышел из палаты. Захотелось проведать товарища в отделе челюстно-лицевых травм.

Поздно ночью я вернулся в свою палату, все уже спали. Я разделся, лёг и попытался тоже «потерять сознание», но мешал густой многоголосый храп, в котором каждый из соседей, будто соревновался с остальными. И вот, из общёго хора выделился чей-то голос. Я сразу понял, что его издаёт Юра, видно было, он бредит. Он выкрикивал невнятные фразы, тяжело дышал, и ёрзал в постели, и даже иногда взмахивал руками. Но это длилось не долго, и вскоре закончилось. Может быть, он так отреагировал на снотворное? Обычно на ночь перед операцией анестезиолог даёт несколько таблеток, чтобы хорошо спалось. Но как бы то ни было, бессознательная частичка Юрия была сильно взволнована.

Утром он поднялся очень рано, я, к примеру, вообще проснулся только из-за приглашения на завтрак. Но уже на завтрак мы пошли в неполном составе. Юрий перед операцией не ел, так было положено. Где-то в половине десятого, наевшийся, я ввалился в палату, и плюхнулся на койку. Какие там тонкие энергии и предчувствия… Скажу честно, мне было совсем не до Юрия. В половине десятого за ним пришли, уложили на каталку, накрыли простынёй. И после наших пожеланий удачи, его увезли на операцию.

Интересный обычай соблюдается больными: когда кого-то увозят на операцию, то его обувь ставится в дверях, чтобы та не запиралась. И пока хозяин сам не уберёт обувь по возвращении, она остаётся в дверях. До обеда ничего особенного не происходило. А вот когда первый пост пригласили на трапезу, и когда, как обычно, число «зомби» в коридорах возросло до максимума, то неспешный ход событий прервался суетой медперсонала. Владимира Рудольфовича — врача, за которым был закреплён Юрий, да и я, кстати, куда-то вызвали. Было ясно, что его вызвали в операционную, там стряслось что-то серьёзное.

День был пасмурный и тоскливый. После обеда я задремал. Снилось, что-то серое и мутное. Но наряду со сном произошло нечто сверхординарное. Вдруг я ни с того ни сего, в сомнамбулическом состоянии, взял с Юриной тумбочки, одеколон, освежил им руку, испробовал аромат, вернул всё на место, и лёг дальше спать, как ни в чём не бывало. Только после пробуждения, в памяти всплыли эти кадры, и я до сих пор гадаю, действительно ли так было наяву, или во сне. И что это могло значить?

В начале пятого вечера вошла санитарочка, с видом весьма раздражённым. Ни слова не говоря, она взяла тапки из прохода, отбросила их из него, и захлопнула дверь. Затем в шестом часу появилась заплаканная дочь Юры, что-то лепетала, рассеянно собирала его вещи, документы… Жалко её было, мы всей палатой пытались поддержать, успокаивали.

Ночью было не до сна. Я не мог уснуть, и чувствовал, что соседи тоже мучаются, на грудь навалилось нечто свинцовое, дыхание было спёртым. Мне казалось, что кровать рядом кем-то занята… Всю ночь навевались разные сомнения. А ещё беспокоило, каковы будут результаты моей эхокардиограммы. По ней врач должен решить, необходимо ли срочное оперативное вмешательство, или можно пока пользоваться ресурсами организма. Конечно, в эти поздние часы я никаким образом не смог бы узнать ответа на волнующий вопрос. Но воображение человека таково, что воспалённое тяжёлыми событиями, оно заболевает, и начинает придумывать страхи. И до глубокой ночи я боролся с этими страхами.

Предыдущая глава Следующая глава

18.03.2014, 1520 просмотров.

Добавить комментарий

Варианты оформления

Товар добавлен в корзину

Хотите перейти в корзину и оформить заказ?

×